Перегрев российского рынка труда — 2007

«Я нескольких бездарей не могу уволить, так как боюсь, что не найду даже таких. Как только найду — уволю», — в сердцах бросает директор департамента одной из компаний в ответ на вопрос, как, мол, сейчас с персоналом. Кадры — самая больная сегодня тема для большинства российских компаний.

Растущая пропасть между ценой «самого главного ресурса компании» и тем, что по этой цене можно получить, тревожит российских предпринимателей как ничто другое. Еще несколько лет назад работодатели правили бал на российском рынке труда — тем тяжелее им сегодня принять перемены. Говоря о рынке труда, наши собеседники в выражениях не стесняются, называя происходящее самое малое кризисом. Их слова легко подтвердить цифрами. По официальным данным, в 2006 году промышленное производство выросло на 3,9%, производительность труда — на 6,3%, инфляция же была 9%. Реальные зарплаты при этом поднялись в среднем на 13,5% (в столице и того больше, а увеличение компенсаций высших менеджеров составило до 40%). Еще больше впечатляет динамика за более продолжительный срок: с 2000 по 2006 год среднемесячные зарплаты в долларовом выражении выросли почти в пять раз — прирост на 30% в год. Как с этим бороться?

Все мало

«В 2003 году стандартная зарплата главбуха, знающего английский или немецкий язык, составляла от двух до двух с половиной тысяч долларов в месяц, в зависимости от уровня и размера компании. Если вам сейчас нужен бухгалтер со знанием международной бухгалтерии и иностранного языка, будьте готовы платить до четырех тысяч долларов. Пять лет назад мы нашли менеджера направления в гипермаркет “Ашан” за тысячу долларов, сейчас такие люди получают от двух с половиной до трех тысяч», — делится опытом Михаэль Гермерсхаузен, заместитель управляющего директора рекрутингового агентства Antal International.

Российский рынок перегрет и по мировым меркам, особенно в сегменте топ-менеджеров. «В России аналогичная позиция с ответственностью за аналогичный тип бизнеса по сравнению с западной стоит зачастую значительно дороже. На Западе директор розничного департамента банка получает на выходе 70–80 тысяч долларов в год, а такой же руководитель в России зарабатывает 200–300 тысяч», — говорит старший партнер компании «ЭКОПСИ Консалтинг» Павел Безручко.

«Европейцы относятся к российскому рынку труда с совершенным восторгом. Я знаю огромное количество чехов, немцев и других европейцев, которым ничего не известно о России, но они страшно хотят туда поехать. Потому что уверены: Россия — это экономический подъем, это стремительная карьера, это огромные деньги», — говорит консультант пражского бюро международной рекрутинговой компании Aquent Светлана Фирсова. До того как приехать в Прагу и начать подбирать сотрудников для трудоустройства в России, она поработала в Нью-Йорке и Лондоне, поэтому легко может сравнивать настроения на рынках разных стран. Такое восторженное отношение к России часто приводит к тому, что кандидаты на работу здесь серьезно переоценивают свои возможности. Светлана Фирсова рассказывает о недавнем случае, когда менеджер среднего звена с трехлетним опытом заявил, что готов поехать в Москву при ежемесячном окладе от 20 тыс. евро. «Я видела, что это человек очень энергичный и с большими амбициями, но он просто не стоил таких денег», — резюмирует она.

Соискателям же все мало. Так, по данным консалтинговой группы «СтарКонс», показатель зарплатных запросов в 2006 году вырос в зависимости от отрасли на 50–100% по сравнение с 2005−м. При этом 88% менеджеров — участников опроса были недовольны своей зарплатой, больше половины из них собирались исправить эту ситуацию, сменив в скором времени место работы.

И ведь найдут: по данным ГК «Агентство “Контакт”», в среднем каждый кандидат сейчас может выбирать из шести предложений. Данные ВЦИОМа за апрель 2007 года оптимизма тоже не прибавляют: одной ногой в другой компании стоит половина работающих, при этом трое из четырех мотивируют свое чемоданное настроение низкой зарплатой. Даже кандидат, не ищущий новое место, получает три-пять предложений за полгода. Средний срок работы в компании сокращается, а цена специалиста растет, поскольку на новом месте он, разумеется, требует не меньше.

Виноват рост

Перегрев рынка труда вызван прежде всего благоприятной макроэкономической конъюнктурой. Экономический бум пока позволяет не особенно заботиться о постоянном повышении эффективности использования трудовых ресурсов. Но дело не только в этом.

В значительной мере рост зарплат обусловлен банальным дефицитом нужных специалистов. «С одной стороны, появляются новые задачи (выход на новые рынки, повышение рентабельности и так далее). Это требует от руководителей новых знаний и умений. С другой стороны, некоторые профессии раньше по-другому трактовались. Сейчас, например, логистика выросла в управление цепочкой поставок (supply chain). Другой яркий пример — управление персоналом. Раньше кадровая работа была прежде всего работой с документами. Сейчас от функции HR ожидают как найма и обучения, так и работы в области организационного развития, корпоративной культуры или управления карьерой. На мой взгляд, существует огромный дефицит менеджеров, которые способны ответить этим ожиданиям», — говорит Дмитрий Прохоренко из хедхантинговой компании Heidrick & Struggles. Так, журнал «Кадровое дело» задал руководителям вопрос: «Кто у вас занимается кадрами?». 22% ответили, что секретарь, 26% — бухгалтер, а 6% заявили, что никто ими вовсе не занимается.

«Несмотря на некоторое насыщение, российский рынок труда до сих пор остается рынком работника. Рынок персонала в России очень узкий, подходящих специалистов мало, а тех, что имеются, очень сложно удержать», — уверен генеральный менеджер голландской компании по подбору персонала G-Nius Вальтер ван Дейк, работающий в сфере поиска сотрудников для московских компаний уже больше пяти лет.

Ирина Пашинкина из «РосЭксперта» дополняет картину: компании активно пошли на IPO, вовсю идут процессы слияний и поглощений, поэтому требуются менеджеры совершенно другого уровня функциональной готовности. Так, желание получить признание на рынке капиталов диктует рост спроса на финансовых директоров (по данным агентства «Контакт», в 2006 году по этой позиции на 70 заявок работодателей приходилось 30 резюме соискателей) или на членов независимого совета директоров. Ритейл уже несколько лет растет на 20% ежегодно, отсюда дефицит специалистов по работе с сетями (на 84 вакансии приходится лишь 16 резюме), а также директоров магазинов (работодатели — 63% заявок, соискатели — 37%). Спрос на топ-менеджеров, по данным Ward Howell, удовлетворяется разве что наполовину.

Неудивительно, что за последний год объем рекрутинговых услуг, по свидетельству агентства «Контакт», увеличился на 43%.

Некому работать

Впрочем, дефицит и дороговизна персонала — это полбеды. Беда в том, что, найдя специалиста, зачастую задорого, компания далеко не всегда гарантирует себе адекватную отдачу. Гонка оплаты труда и компенсаций менеджеров сейчас достигла апогея. Эффективность сотрудников не соответствует их стоимости, считают в компании Dynargie, специализирующейся на развитии персонала.

«Мы ощущаем дикое подорожание специалистов по всей вертикали. При этом квалификация остается низкой, специальное образование отсутствует. Грамотных менеджеров среднего звена найти практически невозможно», — свидетельствует генеральный директор Московского ювелирного завода (МЮЗ) Денис Адамский.

Уровень образования специалистов падает (это замечают и журналисты, все чаще читая в пресс-релизах что-то вроде «нет ни чего лучше» и «мероприятие проводиться там-то»). По оценкам того же «СтарКонса», знания и навыки разве что 30–40% сотрудников соответствуют занимаемой ими должности. «Хотят много, а квалификации никакой», — лаконично отрекомендовал «Эксперту» большую часть соискателей один крупный менеджер.

«Вчерашние студентки без опыта работы, претендуя на позицию секретаря, задирают планку до тысячи двухсот долларов в месяц, хотя красная цена таким специалистам — восемьсот. Но они видят, какие условия предлагаются в объявлениях, и стараются не снижать уровень притязаний», — продолжает тему HR-директор «Росинтер Ресторантс» Борис Резапов.

Работодатели недоумевают: по их мнению, происходящее на рынке труда «не поддается логическому осмыслению». Соискатели жалуются, что долго ищут работу, а компании тем временем не могут найти подходящих сотрудников. Вроде и вузов много, и MBA доступен, но у управленцев амбиций слишком много, а знаний — мало. Недавно выпускница престижного вуза, защищая диплом об управлении персоналом в период кризиса, не смогла внятно ответить на вопрос комиссии, что же такое, собственно, кризис. «В исчезающе малом количестве вузов квалификация людей после выхода позволяет им работать», — диагностирует ситуацию Павел Безручко.

Вузы массово выпускают слабых юристов и экономистов — больше, чем требуется рынку. «Нам нужен всего один юрист и два экономиста. А специалиста по мерчендайзингу нашей продукции или даже приличного фотографа ювелирных изделий найти невозможно. Этих людей никто не готовит», — сетует Денис Адамский.

Рынок квалифицированных рабочих находится в ужасающем состоянии. Система среднего профессионального образования практически разрушена. «В металлургии производительность труда последние двенадцать лет не менялась. Производство же стоит на человеке. Мы уже, можно сказать, хедхантим слесарей с зарплатой в пятнадцать тысяч рублей», — жаловался на одном из круглых столов директор по социальной политике Евразхолдинга Сергей Санне.

Объявления о вакансиях расклеиваются прямо на воротах конкурентов. Порой проще пойти на огромные затраты и купить автоматизированную линию, чем нанять 500 квалифицированных швей, — именно так недавно поступили в холдинге «Нордтекс». «В итальянской индустрии моды производительность труда в два раза выше, чем в России. Это значит, что на мировом рынке российские производители одежды просто неконкурентоспособны», — говорит генеральный директор компании Finn Flare Ксения Рясова.

Усугубляет ситуацию демография. Потенциальных сотрудников — квалифицированных или нет — становится все меньше физически. До 2006 года процесс убыли не затрагивал трудоспособное население России, в нынешнем же году армия работников недосчитается около 300 тыс. человек. В 2009−м уйдет примерно миллион, а к 2015 году трудоспособных россиян станет на 9 млн меньше.

Можно, конечно, попытаться решить проблему, используя менее квалифицированных работников. Но это не спасет, поскольку они тоже дорожают. К тому же менее качественный исполнительный директор, само собой, только ускорит наступление кризиса в конкретной фирме.

Лень плюс алчность

Впрочем, валить все беды с персоналом на рынок было бы лукавством. Бизнес сам способствовал раскручиванию гонки зарплат. На поверку многие и сегодня толком не знают, сколько надо платить персоналу и почему именно столько.

Для ряда новых профессий просчитать реальную стоимость работника сложно, поэтому проще ориентироваться на его рыночную цену. Сумма компенсации топ-менеджера и вовсе порой определяется «на глазок», очень уж расплывчат и обширен бывает круг его обязанностей, признал в приватной беседе директор одного из российских холдингов.

Не желая переплачивать сотрудникам, зачастую компании прибегают ко всяческим хитростям, которые не только не выправляют ситуацию на рынке труда, но и усугубляют ее.

«Одна из крупных российских компаний, котирующаяся на NYSE, приглашает менеджеров на компенсацию, превышающую среднерыночную в полтора раза. Но 60 процентов этой компенсации выплачивается лишь в случае достижения всех результатов из обширного списка, часть которых противоречит друг другу — например, увеличить количество абонентов и одновременно нарастить средний доход на абонента», — рассказывает глава Dynargie Жером Л’Ост.

Мало кто из соискателей сразу вникал в детали. В результате топ-менеджеры покидали компанию через несколько месяцев, а один и вовсе ушел через три недели. «Как бы здорово ты ни работал, тебе все равно будут стремиться заплатить минимум, используя всяческие депремирования и непонятно откуда взявшиеся понижающие коэффициенты», — сетовал на одном из форумов опытный сейлз-менеджер.

Если же бюджет пока позволяет, компании устраивают аттракцион неслыханной щедрости. То есть банально перекупают персонал, играя при этом совсем не на тех сторонах человеческой натуры, которые способствуют развитию бизнеса, а именно: на тщеславии и алчности.

«На многих жалобщиков по поводу дорогого персонала очень хочется глобально наехать: да вы сами хороши! Те, у кого есть программы развития кадров, — доноры для тех, у кого их нет. Это отвратительно. Это очень вредит и самим кандидатам, они неадекватно оценивают свои возможности, легко получив в двадцать три года три тысячи долларов», — выразил мнение большинства кадровый консультант, отвечающий за финансовый сектор.

Перебрендинг

Типичная история: поиск пиар-менеджера на замену уходившей сотруднице занял в крупном кадровом агентстве полгода. Повторялась одна и та же история. «Читая резюме, я готова была кандидата расцеловать. Человек умеет делать все, наладил контакты с множеством изданий, проводил пиар-акции. Денег при этом просил немалых», — рассказывает менеджер по персоналу. После десяти минут разговора выяснялось, что самый крупный журнал в списке контактов кандидата — «Квартира, дача, офис». Мощнейшая пиар-акция — поздравления с Новым годом, а пресс-релизов он в жизни не писал.

Пока компании облегчали себе жизнь, пуская на самотек подбор и мотивацию персонала, соискатели довольно быстро сориентировались в происходящем, освоив вместо профессиональных навыков азы брендинга и искусство самопрезентации. Многие из них вышли из советского времени, когда труд, по всеобщему признанию, был сильно недооценен. Прошли через нелегкий период становления рынка, когда люди стремились иметь хоть какую-то работу. Сейчас профессионалы осознали свою капитализацию и диктуют условия тем, кто намерен купить их труд. Делают они это все более нагло.

«Мы сейчас живем как бы в двух мирах. Первый — мир небрендированных людей. Они имеют шанс увеличить свое благосостояние только за счет того, что будут делать более сложную, ценную, интересную работу. Сумел это сделать — пошел на следующую ступеньку, тебе там заплатят больше. Параллельно возник мир, в котором тебе платят не потому, что твой труд стал дороже, а наоборот: твой труд становится дороже, потому что ты сам стал дороже. Какой труд — совершенно никого не интересует. Оценивается человек», — констатирует председатель совета директоров «ЭКОПСИ Консалтинга» Владимир Столин.

Правда, таким образом «селф-бренд-менеджер» сам роет себе яму. Но до момента, когда яма будет готова, пройдет довольно много времени.

«Типичный пример: “карьера” одной дамы — менеджера по продажам крупной компании аудио-, бытовой и электротехники, — рассказывает старший партнер КГ ИМИКОР Павел Беленко. — Три года назад она была простым менеджером с зарплатой в две тысячи долларов. Когда нас попросили оценить отдел продаж, мы рекомендовали брать руководителя со стороны. “Свои” не подходили по уровню знаний и умений. Но собственник побоялся вводить чужака и решил поставить ее во главе отдела как самую работящую и управляемую. Оклад повысил до четырех тысяч долларов. Ей бы отказаться и посидеть годик под опытным руководителем и наставником, но амбиции и ветер удачи сбили с толку. Сегодня она уже директор по продажам, получает оклад восемь тысяч плюс проценты. Наконец собственник решается убрать ее, как некомпетентную и не соответствующую масштабу компании. Она звонит нам, чтобы мы помогли ей устроиться на новую работу — не менее чем за десять тысяч долларов! А по своему функционалу, по реальным умениям она больше трех не стоит».

Часть специалистов, добившихся успеха, начинает себя оценивать излишне оптимистично и даже несколько неадекватно и потому выпадает из пула потенциальных кандидатов. «Когда русский человек первый раз получил миллион, ему кажется, что он и стоит миллион. Когда он первый раз увидел два, ему уже кажется, что он стоит десять. Диалог с ним становится несколько сложным», — поясняет Георгий Абдушелишвили из Ward Howell.

Некоторые эксперты считают такой «перебрендинг менеджеров» мировой тенденцией. «На мой взгляд, это одна из причин крушения больших компаний, — говорит Ольга Сабинина из агентства “Контакт”. — У руля становятся люди очень публичные, известные и высокооплачиваемые, но не очень профессиональные. Они не видят начала серьезных изменений». По данным Moody’s, 22 из 43 компаний, переживших дефолты за последние десять лет, действительно предлагали своим СЕО «неоправданно высокие» — сильно отклоняющиеся от показателей компании — компенсации.

Если прибавить ко всему вышесказанному обвинения в адрес некоторых рекрутеров, завышающих-де зарплату кандидата ради увеличения своего гонорара или просто перекупающих подходящего кандидата, то ситуация явится совсем унылой, чтобы не сказать безнадежной.

Дочитайте иероглиф до конца

«Жалобы на нехватку персонала — очень хороший признак. Это значит, что в нашей стране наконец-то начинается нормальная конкуренция. Без нее можно было обходиться, грубо говоря, кем попало. Но бизнес, очевидно, нормализуется», — оппонирует всеобщему пессимизму декан Высшей школы менеджмента ГУ-ВШЭ Сергей Филонович.

Китайцы пишут слово «кризис» двумя иероглифами, давая понять, что кроме «опасности» в любой кризисной ситуации есть и «возможность». Да еще какая. Если вложения в недвижимость, по подсчетам агентства «Контакт», дают примерно 12–14% прироста прибыли, а в оборудование — 30–40%, то в таланты — все 300%. И коль скоро рынок перестал поставлять достаточное количество качественного ресурса по сходной цене, надо научиться добывать таковой самостоятельно.

Сделать это можно двумя способами — хирургическим, то есть завезти нужных сотрудников, и гомеопатическим, то есть заняться развитием тех, кто есть. Лучше всего научиться эти способы комбинировать.

Поговорим сначала о гомеопатии — системной работе с персоналом, — тем более что ее вполне может хватить. Для начала нужно сформулировать цели.

«Первое, что нужно эйчару, поставленному перед необходимостью расширения бизнеса, — определенность бизнес-задачи. Ее надо получить от владельцев. Трясти их как грушу, пока не получишь объективного описания целей: “чтобы было то-то, чтобы стало