Во всем мире при выборе бизнес-школы потребитель ориентируется на рейтинг. Готовят их средства массовой информации: Wall Street Journal, Financial Times и Forbes, The Economist, US News и другие ведущие деловые издания. Попытки российских деловых изданий создать рейтинг доморощенных школ МБА сталкиваются с непреодолимыми трудностями.

За исключением рейтинга The Economist, составленного с потугой на объективность и академичность, все западные рейтинги идут от очевидных и практичных соображений. Ведь на что надеется человек, который решается потратить немалые деньги на образование по программе МВА? Конечно, на то, что эти деньги вернутся к нему в виде прибавки к зарплате, вызванной стремительным карьерным ростом. И, как правило, люди не ошибаются в этом расчете. В течение трех лет после окончания школы зарплата удваивается по сравнению с тем уровнем, на котором человек начал обучение. За этот же срок средства, потраченные на МВА, окупаются, и инвестиции в образование начинают приносить чистый доход. Именно поэтому авторитетные западные рейтинги Financial Times и Forbes в первую очередь основаны на скорости роста зарплаты после получения степени MBA.

В качестве примера приведем рейтинг full-time MBA-программ европейских бизнес-школ Financial Times. Основными показателями рейтинга являются среднегодовой доход выпускников на сегодняшний день и рост дохода в течение трех лет после окончания программы. Например, выпускники швейцарской школы IMD зарабатывают в среднем $138 281 в год, рост дохода за три года при этом составляет 86%, а рост дохода выпускников испанского Instituto de Empresa составляет 148%, но зарабатывают они в среднем $102 404 в год. Поэтому в финальном рейтинге Instituto de Empresa находится на 4-й позиции, а IMD — на 3-й.

Понятно, что у нас в России такой рейтинг не сделаешь. Вознаграждение менеджеров по-прежнему остается тайной за семью печатями, а ведь для создания «зарплатного» рейтинга бизнес-школ необходимо, чтобы зарплаты были прозрачными и публичными на протяжении минимум трех лет. Так что топ-20 российских школ от Financial Times нам еще долго не светит.

Есть и другой подход — опрос рекрутеров о востребованности выпускников МВА-школ и опрос выпускников о том, сколько предложений они получили по окончании школы. Так устроен рейтинг Wall Street Journal. Этот подход для нас тоже не годится, так как организованного спроса на специалистов со степенью МВА в России пока нет, да и наш рекрутмент занимается значительно более прозаическими задачами. Есть и еще одна проблема — отсутствие развитого национального рынка квалифицированного труда. «Может оказаться, что ведущие вузы страны будут выглядеть хуже, чем какая-нибудь урало-сибирская школа бизнеса, которая государственного диплома не выдает, но которую хорошо воспринимают местные бизнесмены», — отмечает президент Российской ассоциации бизнес-образования Леонид Евенко.

Вот и появляются в некоторых российских средствах массовой информации — рейтинги-ублюдки. Разослали анкету с вопросами, сколько докторов наук преподают в бизнес-школе, сколько книжек в библиотеке и сколько выпускников в год «напекла» школа. «Получается, что большие вузы всегда на первом месте. У них больше докторов наук, книг и т.д. Это не основа для рейтинга. Даже если у его авторов хорошая методика, то опрашивают они не выпускников, а ректоров. А некоторые ведущие школы не отвечают на вопросы анкет и не участвуют в рейтинге, т.е. картина безнадежно искажается», — считает Леонид Евенко.

По законам жанра мы здесь должны были бы сказать о том, как и когда можно сделать хороший рейтинг российских бизнес-школ. Но мнение специалистов с законами жанра не считается. «Я не верю, что в ближайшее время у нас получится действительно хороший рейтинг. Хороший рейтинг — признак зрелого рынка. У нас такого рынка нет», — подводит итог Леонид Евенко.

TOP-10 европейских бизнес-школ

Источник: по материалам Financial Times