Российское бизнес-образование ищет путь в народ.
Сегодня в России существует более 70 школ, готовящих по программам МВА управленцев высшего звена. Но деловые качества необходимы не только топ-менеджеру: и владелец продуктового ларька, и сотрудник бухгалтерии, и инженер-практик без них как без рук. Чтобы привить навыки управления миллионам работающих россиян, бизнес-образование должно стать массовым. Но сначала придется объяснить людям, почему они должны за него платить.
Диплом для управленца
По подсчетам Сергея Мясоедова, ректора Института бизнеса и делового администрирования (ИБДА) АНХ при правительстве РФ, потребность российского бизнеса в выпускниках МВА составляет 3.5-4 млн. человек. «Если в России работающих людей 45-50 млн. и примерно 7-8% из них способно стать управленцами, нетрудно подсчитать, что потенциал рынка МВА — 3.5-4 млн. человек. Сейчас мы выпускаем не более 15-20 тыс. дипломированных руководителей в год», — говорит он. Вопрос — а нужен ли потенциальному руководителю диплом МВА? — даже не обсуждается. Менеджеры без бизнес-образования — что слепые котята, уверены участники рынка.
— Многие российские менеджеры не имеют специального экономического или финансового образования. На программе MBA они могут получить знания в этих областях, причем с ориентацией на практическую деятельность. Кроме того, управленцу в какой-либо узкой отрасли часто не хватает более широкого представления о рыночных механизмах, и его также можно получить в бизнес-школе, — объясняет Анна Рубальская, руководитель отдела по работе с образовательными организациями компании Begin Group.
Однако образованных управленцев ждут не везде. Марина Ялымова, старший консультант компании RosExpert, выделяет 4 основных индустрии, где постоянно ведется поиск менеджеров высшего звена. «Это металлургия и тяжелая промышленность, в которой передел собственности уже произошел. В этом бизнесе основная задача — не купить активы, «упаковать» и продать подороже, а эффективно управлять тем, что на сегодняшний момент есть. Это финансовые институты — банковские структуры, страховые и инвестиционные компании и фонды прямых инвестиций, потому что представить себе управление конкретными предприятиями без участия финансовых институтов совершенно невозможно. Это рынок девелопмента — сегодня все, кто имеет отношение как к девелопменту в общем, так и к строительству в частности, говорят о нехватке топ-менеджеров. И, наконец, это ритейл».
Но в каждой отрасли работают компании самого разного уровня: и крупная торговая сеть, и продуктовый ларек существуют параллельно, как и автосервисный центр и мелкий шиномонтаж. Поэтому в любой области спрос на бизнес-образованных управленцев неоднороден.
— Для предприятий, имеющих высокий уровень развития менеджмента, характерна почти западная модель управления. В то же время многие российские даже финансово успешные компании по уровню менеджмента застряли в «пещерном веке», — утверждает Сергей Шептунов, проректор по развитию интеграционной деятельности МГТУ «Станкин». — Для значительной части российских компаний еще рано говорить о регулярном, грамотном менеджменте, следовательно, и о спросе на бизнес-образование.
Кстати, и сама сфера образования, в том числе высшего и МВА, тоже неоднородна — наряду с успешно развивающимися вузами и бизнес-школами есть такие, которые еле сводят концы с концами. Причина — тот самый «пещерный» менеджмент. По мнению Михаила Иоффе, ректора Института экономики и финансов «Синергия», бизнес-образование необходимо каждому ректору. «Ректор — тот же генеральный менеджер, он управляет финансовыми потоками, он должен искать средства на зарплату сотрудникам, ремонт, оборудование и т.д. Сегодня большинство руководителей наших вузов не обладают навыками управления в условиях рыночной экономики и рассчитывают только на бюджетные деньги. Им всем очень нужно бизнес-образование», — уверен он.
Плюс бизнес-квалификация всей страны
В России бизнес-образование стало развиваться только с 90-х годов прошлого века, но это не значит, что до того руководители предприятий были совсем уж дремучими. Топ-менеджеры советских времен получали знания и навыки управленческой работы в Высшей партийной школе и в Академии общественных наук при ЦК КПСС, остальные карьеристы, партийные и беспартийные, овладевали крупицами знаний, в том числе экономических, в университетах марксизма-ленинизма, и это дополнительное образование было практически обязательным для карьерного роста. Других регулярно учили в отраслевых институтах повышения квалификации, и все это за государственный счет. С упразднением перечисленных учебных заведений образовалась ниша, которую и решили заполнить бизнес-школы.
— Бизнес-образование необходимо руководителям любой области, включая гуманитариев, политиков, медиков и чиновников — уверен Михаил Иоффе. — Учить эффективному управлению нужно и директора музея, и главврача больницы, и министра. Сейчас у них такой подготовки нет. Я считаю, что бизнес-образование должно быть массовым и начинать надо с ликбеза — учить людей, как организовать бизнес, как включиться в бизнес, как открыть магазин, как вести дела с партнерами. И этому надо учить в России — малый бизнес не поедет в Гарвард.
То, что под давлением рынка МВА начинает специализироваться, предлагая программы, рассчитанные на специалистов разных направлений, отмечает ректор ВШМБ, президент Российской ассоциации бизнес-образования Леонид Евенко, и этот процесс, по его мнению, школы бизнеса могут довести до абсурда. «МВА в индустрии моды еще можно каким-то образом воспринять, но программа «МВА «Политический менеджмент» — это полная ересь», — говорит он.
Однако, по мнению Михаила Иоффе, диплом МВА политику необходим как воздух. «Победить на выборах — то же самое что создать новый продукт и продать его избирателям, — отмечает он. — У нас недавно два депутата Госдумы получили степень МВА, следовательно, бизнес-образование востребовано и политиками».
Специалисту среднего звена, например, аудитору или бухгалтеру, повысить деловую квалификацию намного проще, чем политику или крупному чиновнику, и для этого не обязательно получать степень МВА. Можно пойти учиться на специальные курсы, но удобнее, если курсы сами придут в компанию.
Существуют разные формы бизнес-образования — семинары, тренинги, курсы, корпоративные университеты и т.д. Сергей Петенко, генеральный директор экономико-правовой школы ФБК, считает, что лучший эффект дают корпоративные программы — когда бухгалтеры и аудиторы не бегают по курсам, а учатся по единой, специально разработанной для них программе, учитывающей профиль деятельности компании и требования ее руководства.
— Сегодня корпорации хотят повысить квалификацию своих сотрудников и готовы за это платить, — говорит Сергей Петенко. — Бизнес-образование будет дрейфовать в сторону корпоративного обучения, и это мировая тенденция. Но бухгалтерии нефтеперерабатывающего завода неинтересно слушать, как исчисляется НДС в торговле, чтобы научить их чему-то новому, нужны практики. А преподаватель-практик стоит в 10 раз дороже, чем вузовский профессор, который вчера преподавал научный коммунизм, а сегодня учит людей менеджменту. Проблема в том, что и практиков таких мало, и корпорации пока не понимают, что $500 в час за качественное обучение — адекватная цена.
Качественное корпоративное образование могут получить и другие специалисты. В Станкине, например, бизнес-образование получают и рабочие, и инженеры. «В западных бизнес-школах такой подход не реализуется, — говорит Сергей Шептунов. — В идеале вуз может выступать как аутсорсинговый корпоративный университет, который поддерживает кадровое сопровождение и развитие всех категорий сотрудников предприятия. Например, в Станкине есть образовательные программы для руководителей промышленных предприятий, сочетающие бизнес-образование и инженерную подготовку. Совсем недавно мы завершили такую программу с руководителями крупного сибирского машиностроительного предприятия».