Ежегодно в России проводится около 30 рейтингов и мониторингов, ранжирующих около 600 вузов. Как научиться пользоваться рейтингами? Можно ли, пользуясь данными рейтингов, выбрать вуз, который по всем параметрам подойдет именно вам?

На эти вопросы ответил Алексей Чаплыгин, составитель рейтингов агентства «Рейтор».

— Алексей Гаврилович, добрый день. Проводите ли Вы внутренние мониторинги рейтингов, важно знать что читателю и работодателю интересно в большей степени? — Да, проводим. Вы, конечно же, имеете в виду глобальные рейтинги?

— Мы отслеживаем статистику упоминаний, цитирования появляющихся глобальных рейтингов вузов, а также изменения в составе команд рэнкеров, появление новых; отслеживаем тренды в такой отрасли как общественная оценка образования;  хотя о системном подходе говорить, наверное, преждевременно.

— А можно ли выявить какие-то тенденции? Как формируется интерес публики к национальным рейтингам?

— Популярность национальных рейтингов ситуативна и носит явный сезонный характер. Пики внимания к ним  проявляются то к началу учебного года, то к вступительным кампаниям.  Характерное время обсуждения обычно составляет две недели. Первые семь дней обычно интерес высокий, далее – экспоненциальное затухание.

— Есть ли отзывы на Вашу работу? Несогласные?

— Да, отзывы есть – как положительные, так и отрицательные. Что касается «несогласных», то могу в качестве высшей меры «несогласия» упомянуть прецедент судебного иска от одного из вузов, готовивших юристов к НРА «Рейтор»; суть иска как раз и состояла в несогласии с позицией в рейтинге юридических вузов и факультетов Москвы. Судебное разбирательство закончилось победой агентства «Рейтор».

— А как разобраться с такой ситуацией: в большей части рейтингов, в том числе, и глобальных, на лидирующих позициях — технические вузы, классические университеты. Гуманитарное и социальное образование в России гораздо слабее?

— Вы знаете, это, я бы сказал – здоровая, инерция советского прошлого. «Физики в почете …». Какие из социально-гуманитарных наук устойчиво развивались во времена СССР мне трудно сказать. Филология может быть. Юриспруденция остается полностью национальным продуктом, хотя, возможно, усилия АЮР позволят запустить процессы интеграции с международным правовым пространством.

Да, есть попытки развивать экономические науки. Рад институтов, экономический факультет МГУ,  ГУ-ВШЭ, социо-экономические институты РАН, к примеру, стараются что-то сделать. Но для этого нужно время.

Возможно, лет через пятьдесят профиль сменится в сторону экономических и социальных специальностей. А технические и классические вузы уже наработали свою базу в течение десятилетий, когда их развитие находилось в рамках национальных стратегий развития.

— А что Вы думаете о рейтингах, проводимых в стенах университетов? Часто региональные или коммерческие вузы проводят собственные рейтинги высших учебных заведений. Могут ли они быть адекватными?

— Дело в том, что они направлены на узкие целевые аудитории, обычно в них содержится небольшой массив информации. Есть такой подход к рейтингам как к инструменту свертывания чрезмерных для усвоения массивов информации.

В настоящее время наблюдается определенная мировая тенденция: т.н. картирование образовательного пространства, вузов, то есть формируются доступные для всех аудиторий массивы университетских данных и создаются гибкие инструменты обработки этих данных.

Поэтому в скором времени в развитых странах станет привычной практикой просто задать интересующие конкретного потребителя параметры и соответствующие веса.

В нашей стране образовательное пространство остается информационно непрозрачным, наполненным какой-то «темной материей». Дело в том, что вузовские администрации в большей степени привыкли коммуницировать с образовательной бюрократией, чем с самыми широкими аудиториями потребителей вузовских услуг (образовательных, исследовательских, социальных, экспертных).

Необходимо технологизировать инструментарий и открыть информацию. Важно дать массив. По аналогии с тем, что происходит в финансовой сфере. Квалифицированные инвесторы – не те, что закончили Гарвард  или проработали 3 года на Уолл Стрит, а уже значительный контингент умных, образованных и активных людей во многих странах, в том числе и в России. Вот по этой аналогии с инвестиционным рынком (надо еще учесть, что образование это есть одна из главных инвестиций человека), мы должны согласиться с тем, что квалифицированный выбор вуза может провести большинство домохозяйств (семей абитуриентов), не говоря уже о работодателях.

Есть много других параметров, по которым следует выбирать вуз. Важно добиться прозрачности вузовской информации.

Есть много разных и разнообразных рейтингов: ВСЕВЕД, рейтинги самих вузов. Тогда люди либо обратятся к какому-то рейтингу, либо пойдут на ваш сайт, на агрегатор, или интерпретируют факты самостоятельно.

— На волне экономического кризиса произошла резкая смена приоритетов. Теперь ищут образование, которое доступно и относительно качественно. Меняется и демографическая ситуация. Ваши прогнозы? Будут ли меняться основные игроки?

— В связи с ухудшающейся обстановкой вузы с сильными брендами могут оказаться незаполненными. Демографическая обстановка близкая к катастрофической, просто уже не хватает потенциальных абитуриентов, а зарубежные абитуриенты в большинстве своем «обделены» дефицитом программ на иностранных языках (в первую очередь, на универсальном языке науки и образования — английском), правовым разрывом квалификационных систем России и мира. Вузы, переходя на госзаказ в подготовке специалистов, сильно рискуют, так как могут потерять в объемах бюджетных ассигнований.

От излишней государственной опеки, похоже, некоторые вузы уже пострадали. В связи с этим они активизируются. А рейтинги – действенный, наглядный инструмент. Касается это и мощных некоммерческих вузов. Они на этом играют, привлекают абитуриентов. Судя по результатам, весьма удачно.

— А как Вы считаете — конкуренты у Вас есть?

— Думаю, что есть ( смеется). Но мы всегда играем честно.