В ростовском бизнес-образовании наметились новые тенденции — альянс «академиков» и «практиков», интеграция с зарубежными игроками, ставка на среднего и малого предпринимателя как наиболее активного потребителя образовательных услуг.

Образование — не готовая вещь, которую нужно лишь верно применить по назначению. Свойственное нашему времени сверхбыстрое развитие всех процессов — научных, экономических, коммуникативных — заставляет всё время меняться самому и менять среду. А классическая модель образования, наиболее влиятельная в России, предлагает готовый пакет знаний, устоявшихся и признанных профсообществом. Ориентирована она предметно и включает подготовку личности к специальной деятельности. Но, во-первых, само содержание специальности меняется постоянно — знания, бывает, устаревают, а во-вторых, и сами сферы деятельности мы меняем порой радикально. В России это — следствие рыночной динамики, в Америке, например, — менталитета: если верить Клотеру Рапаю, эксперту по «взламыванию» культурных кодов, американская нация, с её подростковым кодом, полна постоянного желания перемен и роста, а потому их менеджеры не склонны засиживаться на одном месте больше пяти-шести лет. Американское образование исторически первым приняло прагматическую модель. Тяжеловесность же академической машины особенно наглядна в сфере бизнес-образования — ведь потребитель его ориентирован на практику в здесь-и-сейчас.

Аналитик отечественного образования Сергей Смирнов пишет в своей книге «Человек перехода» (2005): «То, что в основание российского образования была положена с начала XIX века немецкая модель, объяснялось устройством социальной и политической жизни в России. Эта модель была призвана готовить чиновников, во всех смыслах и значениях — исполнительных и грамотных функционеров государственной машины. России с её имперской организацией как раз такая модель и подходила. И до сих пор она доминирует. Поэтому реформы, как правило, пока проводятся в части реорганизаций, в части технических новшеств, не затрагивая сердцевину всей модели, при сохранении вертикальной и иерархизированной модели конвейера».

Внедрять прагматическую модель у нас взялось дополнительное бизнес-образование — и, как показывает опыт столичных и некоторых региональных вузов и бизнес-школ, весьма успешно. Сегодня можно говорить об окончании того «дикого» периода в региональном бизнес-образовании, когда любая фирма, оказывающая тренинг-услуги, могла назваться «Академией» и рассчитывать на массовый приток желающих. Сегодня такой амбициозный брендинг встретить случается, но успех услугам уже не гарантирован. Согласно данным исследования тренинговых продуктов в Ростове, проведённого Центром развития бизнеса А5, за последний год (июль 2007−го — июнь 2008 г.) 20% таких компаний прекратили свою деятельность. По словам директора ростовского представительства НОУ «Учебная Группа ЗНАНИЕ-ЦЕНТР» Ирины Штефан, региональный заказчик становится более грамотным и начинает в первую очередь интересоваться не ценой, а качеством, содержанием программы, рейтингом учебного заведения и отделяет зёрна от плевел.

Чтобы преуспеть в этом занятии, нужно в себе самом вырастить аналитика собственной карьеры и жизненных целей, методолога (какие модели мне подойдут?), менеджера по собственному образованию и, разумеется, инвестора в оное.

Сам себе менеджер

Стартовая ситуация — куда пойти подучиться? — застигает и предпринимателя, и менеджера, жаждущего роста или опасающегося упасть ниже взятой планки. Основной приток «студентов», уже занятых в бизнесе, во всевозможные вузы и обучающие компании, всё же обеспечивают высокомотивированные, зрелые люди. Им не нужно объяснять, зачем учиться. Сама рефлексия над собственной деятельностью приводит к этой мысли. Татьяна Литвинова, президент Ассоциации выпускников президентской программы (АВПП) Ростовской области и генеральный директор центра кадровых технологий ассоциации, подчёркивает, что ситуация переквалификации по-прежнему востребована, хотя не в таких объёмах, как в 1990−х, когда историк или экономист-теоретик возглавлял отдел предприятия, не имея ну никакого бизнес-опыта. О спросе на переквалификацию, а не только повышение качества исходных компетенций, говорит и Екатерина Титова, руководитель центра «Образование XXI век» (Ростовский международный институт экономики и управления, РМИЭУ): «Наш центр дополнительного образования работает более семи лет, и всё это время наблюдались скачки в спросе на ту или иную специальность. Сейчас из наиболее востребованных квалификаций мы предлагаем системное администрирование, PR-менеджмент, администрирование в ресторанном и гостиничном бизнесе и некоторые другие».

Екатерина Дубовая, генеральный директор ЗАО «Молодец», убеждена, что знания не могут быть исчерпывающими — всё зависит от очередных потребностей развития бизнеса: «У меня экономическое и юридическое образование, сейчас получаю образование MBA. Меня часто спрашивают: опять учитесь? сколько можно? А на курсах MBA, кстати, масса людей с двумя-тремя высшими образованиями, и многие из них сами преподают где-то. Для одних это привычка учиться, а для меня — это потребности бизнеса. Бизнес нашего типа — инновационный, он слишком молодой, только формирующийся в России. Главная же цель руководителя — прогнозировать, куда и как двигаться предприятию. Для этого ему и нужно бизнес-образование».

Постоянное самообразование становится для тех, кто активно участвует в социальной и экономической жизни, не только способом развивать свой или чужой бизнес, но и очень актуальной сегодня формой самореализации. Новые знания для этих людей — тонкий инструмент самооткрытия, что так важно человеку, прошедшему юношескую стадию познавательной эйфории.

Сетевая модель

Однако модель некоего ремесленного ученичества, «бизнес-ПТУ», к которой взывают многие потребители, на которую ориентируется ряд провайдеров образовательных услуг, не идеальна. Верно, авторитетнейшие заведения мира, дающие «реальные» бизнес-знания, именуют себя со второй половины ХХ века именно «бизнес-школами» и обучают по краткосрочным программам — двухгодичным в США, годовым в Европе, по-разному — в России. И всё же многие российские эксперты сегодня уверены в необходимости корректировки стандартных программ типа MBA — корректировки методологической. Несомненно, решать задачи из задачника реального бизнеса, осваивать метод кейсов — важная составляющая, но гораздо важнее научить самим инструментам мышления и адаптации в условиях гипердинамичного рынка. Риск-менеджмент, управление конфликтами, лидерство, логика, философия, актёрское мастерство, а также ряд откровенно гуманитарных дисциплин — теория и практика коммуникаций, риторика, психологические авторские курсы — всё чаще входят в состав новых программ. Потому что в мультикультурном, многоконфессиональном мире всё более очевидно, что исход деловой коммуникации решают не столько предметные знания, сколько способность партнёров к диалогу. Если во второй половине прошлого века образовательное содержание ещё определялось оглядкой на модели точных наук, и бизнес воспринимался как манипуляция объектами товарно-денежных отношений, то нынешний век начинается под знаком гуманитарного поворота: бизнес — это субъекты. Люди то бишь. Видеть свой бизнес в контексте густой сети взаимозависимостей — вот наиболее перспективная модель бизнес-коммуникации, и на неё сегодня, интуитивно или осознанно, ориентируются наиболее продвинутые образовательные программы.

На смену статичной академической и узкоприкладной американской приходит сетевая постиндустриальная модель образования. «Интеграция», «кросс-образование» перестают быть словами из отчётов министерств. Именно такой подход наблюдается в ряде вузов Ростова, внедряющих бизнес-образование с момента его возникновения в российском образовательном пространстве — в Ростовском государственном экономическом университете (бывший РИНХ), Ростовском международном институте экономики и управления (РМИЭУ), Институте управления, бизнеса и права (ИУБиП). За последние три года сотрудничество с зарубежными вузами в создании образовательных программ, организации стажировок, получении дипломов европейского образца явились ощутимыми результатами этого процесса. «Сетевая» модель принципиально многополярна, в ней нет авторитетных или неавторитетных концепций — каждая из них признаётся необходимой лишь в конкретных условиях.

«В личном образовании, — рассуждает Игорь Зотов, генеральный директор компании “Технологии бизнеса”, — нужно сформулировать для себя, чего ты хочешь в своей жизни, карьере? Если планируешь жить и работать за рубежом, неплохо и образование зарубежное получить, но ехать, скажем, в Англию за бизнес-образованием, чтобы потом делать бизнес здесь — не лучший ход. За исключением общих принципов в менеджменте, финансах и основах маркетинга, остальное не адаптировано к нашим условиям — придётся просто переучиваться на практике». Или, как показывает опыт, в российском учебном заведении.

Дабы не возникла нужда переучиваться, ростовскими вузами создаются интересные программы-гибриды. Например, ИУБиП предлагает целую линейку интегрированных программ — их содержание разработано совместно с иностранными вузами-партнёрами (шведские Фольксуниверситет и Высшая школа менеджмента университета Vaxjo, британский Институт финансовых аналитиков и др.). Сторонники чистоты опыта — например, местные провайдеры зарубежных образовательных услуг — не одобряют подобных «мичуринских» экспериментов. Их аргументы таковы: может ли местный преподавательский состав гарантировать качество зарубежного вуза-бренда, диплом которого получат наши начинающие или уже поднаторевшие в бизнесе предприниматели? насколько конкурентоспособны будут наши выпускники на международном рынке труда в сравнении с теми, кто прошёл курс бизнес-образования в альма-матер? Резон в этих сомнениях есть — возможно, именно потому бизнес-школы из первой десятки международного рейтинга — такие, как London Business School, Harvard Business School, Insead (Франция) и другие — не стремятся открывать свои филиалы в России или интегрироваться в наши вузы.

На молодой российский рынок бизнес-образования сейчас прорвались куда более скромные европейские игроки: так, шведский Фольксуниверситет, сотрудничающий с ИУБиП, специализируется вообще-то на арт-направлении и изучении языков (соответственно, 53 и 25% содержания), в то время как бизнес-программы составляют лишь 2% его образовательного контента. Но для регионального потребителя плюсы «шведской модели» несомненны: во-первых, программа составлена по европейскому образцу (а значит, зарубежные модели и реалии бизнеса будут представлены); во-вторых, стажировка позволит вживую ознакомиться и с преподавателями, и с опытом компаний; в-третьих, преподавание  на 70% ведётся по-английски; в-четвёртых, никуда не нужно уезжать на несколько лет; в-пятых, диплом — европейский, и обойдётся в несколько раз дешевле аутентичного варианта. Ростовскому клиенту предлагается, так сказать, конформистская модель, на которую — при ограниченности мест — вуз с лёгкостью находит желающих.

Егор Изварин, проректор по международной интеграции ИУБиП, рассказывает об одной из интегрированных программ, совместных с голландским Университетом Виттенборг: «Это сокращённая программа получения степени бакалавра по специальностям из сферы менеджмента, управления, финансов за три года на основе уже имеющегося высшего образования. Ежегодно после окончания второго семестра студенты уезжают на двух-трёхнедельную стажировку в Голландию, в наш партнёрский вуз. Там завершается изучение некоторых дисциплин — их дочитывают голландские профессора, а затем проводят годовую аттестацию. Эта поездка нацелена не только на завершение учебного года, но и на адаптацию к европейским моделям бизнеса — студенты посещают компании, знакомятся с корпоративными стандартами, требованиями к специалистам, участвуют в мастер-классах, посвящённых деятельности тех или иных подразделений компаний. А для работодателей это хороший шанс присмотреться к потенциальным работникам и кого-то выбрать для сотрудничества. Два наших студента получили приглашение в голландские компании, пройдя довольно жёсткий отбор. Возможно, они продолжат там образование и будут совмещать его с работой. Завершается обучение преддиссертационной практикой и защитой бакалаврской работы в Голландии. В этом году слушателями этой программы стали представители регионального бизнеса — их привлекла возможность получить диплом бакалавра именно по такой схеме».

По схеме «наши преподаватели — их программы — стажировка у них» построена и президентская программа подготовки управленческих кадров нового поколения. Татьяна Литвинова, получившая опыт бизнес-образования и в Европе, и по названной программе в Ростове, не преуменьшает роль ни одной из них. «У проектировщиков в архитектуре есть понятие “привязки”, — рассуждает она. — Идеальную модель нужно привязать, адаптировать к конкретному месту и ситуации. То же самое происходит и в случае зарубежного образования. Мы узнаём, как работают какие-то типовые бизнес-модели, механизмы финансирования, государственного регулирования — в той же спокойной благополучной Австрии, где я училась в Австрийской Школе экономики. Они, безусловно, иные, чем у нас. Но, применяя свои знания и способность к прогнозированию, мы можем использовать что-то оттуда в своём российском опыте — делать ту самую “привязку”. Самое сложное, на мой взгляд, в этой привязке — взаимоотношения бизнеса и власти в Австрии и в России. Это абсолютно разные модели, сама философия их различна. Там власть однозначно служит бизнесу, у нас — наоборот. Зато им можно поучиться у нас выживанию при пессимистическом сценарии — мы умеем быстро реагировать, менять тактику, выживать в ситуации экономического стресса».

Мнение г-жи Литвиновой во многом перекликается с опытом других ростовчан, получивших краткосрочное бизнес-образование за рубежом: важны не только предметные знания, но само знакомство с иной бизнес-культурой, с этикой деловых отношений, менталитетом. Так, управляющий партнёр компании «Ключевой фактор» Гарник Кочарян отмечает значимость знакомства с американской культурой переговоров, психологией делового общения — с тем, о чём не пишут в книгах о финансах и менеджменте.

Мосты в реальную экономику

Смена приоритетов в образовании напрямую связана с экономической ситуацией в южном регионе. Тесную связь между бизнесом и содержанием образования довольно успешно налаживают совместными усилиями министерство экономики области, Торгово-промышленная палата, областная администрация. Реализацией их социального заказа занимаются, в частности, ИУБиП и РГЭУ. Президентская программа тоже, как подчёркивает Татьяна Литвинова, «даёт допинг» нуждающимся в развитии сферам, причём если в первые годы работы программа ориентировалась на развитие управленцев крупного бизнеса, в последние годы акцент смещён на средний и малый бизнес.

ИУБиП, в свою очередь, внедряет проекты «Южнороссийская школа инновационного бизнеса» (ЮШИБ), «Школа молодого предпринимателя». По словам Ирины Кузнецовой, руководителя ЮШИБ, конкурентное преимущество этой бизнес-школы — гибкость в разработке образовательных программ, среди которых есть и открытые, и корпоративные, созданные под определённого заказчика, и индивидуальные. При этом школа активно сотрудничает с европейскими вузами.

РГЭУ вот уже пять лет продвигает губернаторскую программу подготовки кадров для среднего и малого бизнеса. При наборе слушателей на бюджетные места предпочтение отдаётся тем, кто задействован в приоритетных для области сферах экономики — это инновационные технологии, производство и переработка сельхозпродукции, въездной туризм, гостиничный бизнес. По словам профессора Ирины Мишуровой, руководителя отделения повышения квалификации и переподготовки кадров РГЭУ, программа интегрировала академизм старейшего экономического вуза Ростова, зарубежный опыт и реалии современного российского и регионального бизнеса. «Поскольку мы выдаём документ государственного образца, — поясняет г-жа Мишурова, — мы должны были учитывать госстандарты и ориентировались на учебный план специальности “Экономика и управление предприятием” РГЭУ. Но мы пошли дальше и в рамках этой базовой специальности открыли и лицензировали абсолютно новую для российских вузов специализацию — “Управление малым предприятием”. При составлении её мы учитывали опыт корпоративных бизнес-школ города (“Ростсельмаш”, “Донтабак”) и региона, опыт Российской ассоциации бизнес-образования. Как руководитель и соавтор программы, я ориентировалась на магистерские программы Великобритании — там консультировалась с преподавателями и руководителями бизнес-школ. Кроме того, я стажировалась в США в Луисвилле, штат Кентукки, по специальности “Малый бизнес”, что тоже дало мне чёткое видение задач». Этот проект реализуется не только в Ростове, но и в областных городах (Волгодонск, Гуково, Шахты) силами преподавателей РГЭУ, а в этом году будет запущен дистанционный вариант — для отдалённых посёлков, деревень, городов области, предприниматели которых не могут выезжать на обучение в окружной центр. Популярность программы Ирина Мишурова объясняет сочетанием системности и практической направленности: «Наши “студенты” — предприниматели или менеджеры, мечтающие о собственном деле. Зачастую приходится слышать от них: “Я вчера послушал — сегодня внедрил у себя на предприятии”. Связь между знаниями и практикой — предельно тесная».

На такую живую связь направлена деятельность и одного из «ветеранов» бизнес-образования в городе — РМИЭУ. В числе первых он стал внедрять практику двойных дипломов (интеграция с европейскими вузами), ввёл у себя редкие даже в языковых вузах дисциплины — арабский и турецкий языки, столь востребованные, как оказалось, среди менеджеров туристического рынка. ИУБиП быстрее всех откликнулся на новый заказ от бизнеса — освоение международных стандартов финансовой отчётности (МСФО). Совместно с ростовской компанией ООО «РосБизнесАудит», Международной ассоциацией бухгалтеров, Институтом финансовых аналитиков (IFA, Великобритания) и другими он ввёл краткосрочную образовательную программу, выдающую диплом специалиста по МСФО IFA.

Шаги навстречу практике делают даже самые консервативные вузы города — например, Южный федеральный университет, одно из подразделений которого, Институт экономики и внешнеэкономических связей, всё чаще отправляет своих преподавателей на зарубежные стажировки, приветствует наличие у них бизнес-опыта, а из Европы и США приглашает с лекциями бизнес-гуру.

У каких же моделей наиболее благоприятные перспективы на региональном рынке бизнес-образования? Судя по мнениям экспертов, это по-прежнему MBA — местное предложение с каждым годом явно подрастает в качестве. Сильные позиции займут и программы краткосрочного образования в рамках совместных международных проектов. Всё большее число зарубежных бизнес-школ — пусть не первого ряда — готово вступить в альянс с российскими вузами, и вероятнее всего, рынок этот будет расширяться. Позволить же себе двухлетнее или даже годичное обучение в отрыве от бизнеса и семьи могут отнюдь не все россияне, тем более что и стоимость такого образования по карману лишь немногочисленной имущественной элите. Основной приток в сферу местного бизнес-образования составят в ближайшие годы представители малого и среднего бизнеса, а «студенты» из Ростовской области будут постоянно прибывать в числе — поскольку «высший эшелон» уже укомплектован и знаниями, и компетенциями. Здесь, скорее всего, окажется востребован вариант Executive MBA, программа для топ-менеджеров.

Несомненно, пока ростовскому бизнес-образованию далеко до мощных традиций московской ВШЭ или новых бизнес-школ — таких, как «Сколково», Высшая школа менеджмента Санкт-Петербургского государственного университета. Последняя, например, успешно внедряет университетскую модель бизнес-школы — с акцентом на научных исследованиях и с широким спектром дипломных программ (бакалавриат, аспирантура, программы для руководителей, Executive MBA). Она является единственным представителем России в Сообществе европейских школ менеджмента (CEMS), сотрудничает с 27 бизнес-школами США, Европы, а 10% её студентов — иностранцы.

Многие ростовчане ещё предпочитают ехать учиться в Москву или Петербург, веря, что лучшие умы и интереснейшие кейсы — там, в эпицентре международной деловой жизни. Однако Ростов, в котором был создан первый в России коммерческий вуз (ИУБиП получил лицензию под номером 1), отнюдь не пасует перед своими столичными конкурентами. Нынешний экономический кризис должен подействовать очистительно на сферу местного бизнес-обучения — некомпетентные игроки покинут поле. Ибо им будет нечему научить тех, кто выжил. Возможно, выжившие сами смогут кое-что преподать «теоретикам».