Петербургские бизнес-школы вступили в период острой конкурентной борьбы, когда важен не только ассортимент продуктов и размах, но и внимание к самым мелким деталям.
Российское бизнес-образование пока еще не стало частью глобального образовательного рынка. Дело не только в недостатке ресурсов и опыта, но и в том, что перед провайдерами образовательных услуг открывается очень широкое поле работы внутри страны. Во многом спрос на эти услуги определяется потребностью в единой системе коммуникаций между отечественными менеджерами. «Бизнес может собрать целую команду звезд, но если они будут разговаривать на разных языках, то не смогут ни о чем договориться», – замечает директор Открытой школы бизнеса Борис Федоров. Так что сегодня одна из главных задач российских и петербургских бизнес-школ – транслировать управленцам этот общий язык, позволить им переосмыслить свой опыт на его основе.
В то же время лидеры рынка бизнес-образования ставят перед собой более амбициозные цели. Сама установка на лидерство сегодня уже непременно предполагает готовность к работе на международном уровне, намерение встроиться в глобальные процессы. А для этого необходимо не только повышать качество программ и использовать опыт западных бизнес-школ, но и строить международную инфраструктуру – сети, ассоциации, альянсы и т.д. Без этой инфраструктуры опыт и знания, получаемые выпускниками, всегда будут отдавать провинциализмом.
Борьба с дефицитом
Российский рынок бизнес-образования продолжает развиваться динамично. Скажем, диплом MBA, соответствующий требованиям госстандарта, выдают уже около 30 учебных заведений, и их число продолжает расти. Недавно в рамках национального проекта образования были созданы две бизнес-школы, которые будут пользоваться приоритетной государственной поддержкой, – Высшая школа менеджмента СПбГУ в Петербурге и «Сколково» в Москве. Сам стандарт регулярно претерпевает изменения и корректировки с учетом мнения ведущих бизнес-школ, входящих в Российскую ассоциацию бизнес-образования.
«Структура бизнес-образования, дополняющего высшее образование, складывается из нескольких типов программ, – рассказывает проректор Высшей экономической школы СПбГУЭФ Валентин Галенко. – Это программы повышения квалификации продолжительностью до 100 часов, программы профессиональной переподготовки, диплом которых дает право работать в новой профессиональной сфере, и, наконец, программы МВА». Помимо этого важными составляющими работы бизнес-школ стали помощь слушателям в трудоустройстве и консалтинговые услуги. Эта деятельность нередко напрямую связана с основными образовательными услугами.
Петербургские школы бизнеса предлагают как общие (General MBA), так и специализированные (например, «Управление предприятием», «Стратегический маркетинг», «Финансовый менеджмент») программы МВА. Любая программа состоит из нескольких (в среднем 15) модулей и рассчитана на два года. Сейчас наблюдается оптимизация программ по времени, сокращение аудиторных часов в пользу практических занятий, направленных в том числе на развитие коммуникационных навыков. «Мы учим решать задачи реального бизнеса», – подчеркивает Борис Федоров.
Кроме того, школы начали вести серьезную психологическую работу с каждым слушателем. «Бизнес – это командная игра, если человек не может создать команду, он проиграет, – говорит директор Северо-Западного филиала Международного университета в Москве Александр Белявский. – На психологических тренингах мы учим, как должен выглядеть руководитель, принимая решение, отдавая распоряжения. Мы проводим видеосъемки, позволяющие визуализировать успехи наших студентов».
Go west?
Конкуренция на петербургском рынке бизнес-образования разворачивается в трех плоскостях. Отечественные игроки конкурируют не только между собой, но и с представительствами западных бизнес-школ (в Петербурге работают отделения Стокгольмской школы экономики и бельгийской Vlerick Leuven Management School), а также собственно с иностранными школами. Ежегодно несколько сотен молодых российских профессионалов подают заявления на обучение программам МВА и Executive МВА (ЕМВА) за рубежом.
Правда, лобовой конкуренции между российскими и западными игроками пока еще нет – сказывается специфика бизнес-образования в России и за рубежом. Декан Высшей школы менеджмента (ВШМ) СПбГУ Валерий Катькало подчеркивает, что мировая практика понимает под классическим МВА прежде всего очные программы продолжительностью от 11 месяцев до двух лет. На этих программах специфический контингент обучающихся – возраст до 30 лет, четко выраженные ожидания на входе и на выходе: они ищут прироста своей рыночной стоимости, а соответственно, и другое место работы. В России же, по словам Катькало, сегодня «абсолютно доминируют программы, построенные по модульному принципу, более ориентированные на практику. Средний возраст студентов этих программ выше, чем в классических программах, и они занимают уже ведущие позиции в своих компаниях». На международном рынке слушателям с такими ожиданиями предлагаются программы иного формата – Executive МВА.
Кроме того, как говорит вице-президент Стокгольмской школы экономики в России Людмила Мургулец, на Западе можно получить блестящее образование, однако оно ориентировано на командную работу, предполагает обмен опытом и взаимодействие между студентами. «Эти отношения, которые возникают между людьми, очень ценны, но только в том случае, если слушатель планирует остаться жить и работать за границей. Если же он собирается работать в России, то ему полезнее обмениваться опытом с соотечественниками, обзаводиться контактами и даже создавать совместный бизнес», – рассуждает Мургулец.
В то же время распространена практика, когда бизнес-школа работает по совместной программе с западным партнером, выдает два диплома – российский и иностранный. «Основным провайдером, как правило, является российская организация, работающая по контракту с западной, она же приглашает преподавателей», – объясняет Людмила Мургулец. Пока это дает учебным заведениям неплохое конкурентное преимущество, но с увеличением числа таких программ значение партнерства как такового станет снижаться и слушатели все больше внимания будут уделять тому, кто именно выступает партнером, следить за его международным рейтингом и т.д.
Когда деньги теряют значение
Обострение конкуренции на рынке совсем не мешает продолжающемуся росту цен. Стоимость обучения сегодня варьируется от 8 до 25 тыс. долларов, причем конкурс даже на самые дорогие программы превышает два человека на место. Более того, по мере расширения присутствия в России ведущих западных игроков стоимость будет и дальше повышаться. Предполагается, что слушателям двух главных национальных бизнес-школ (ВШМ СПбГУ и «Сколково») придется платить уже 50−60 тыс. долларов за место.
Валерий Катькало объясняет, что с ростом цен спрос не падает, а иногда и возрастает, «поскольку рынок позитивно воспринимает программы, способные дать иное качество». Это позволяет лидерам рынка решать одну из главных задач – максимально приблизиться к международным стандартам, чтобы выйти на глобальный рынок и построить там узнаваемый бренд. «Будущее ведущих российских школ – выход за пределы России и создание реальной международной школы, – констатирует Катькало. – Одним из признаков интернационализации помимо показателей доли иностранных студентов и иностранных преподавателей будет способность строить альянсы. Сегодня это один из основных методов конкуренции в мировой индустрии бизнес-образования, эффективный инструмент усиления собственных позиций». Эту мысль продолжает Валентин Галенко: «Мы лучше знаем специфику отечественного рынка, управления нашими компаниями, кроме того, ведущие российские бизнес-школы имеют внушительный портфель международных программ. Думаю, число стратегических альянсов между иностранными и российскими школами будет расти».
Рынок бизнес-образования выходит за пределы ценовой конкуренции и в сегменте корпоративного обучения, спрос на которое постоянно растет. Доля корпоративных клиентов в портфеле заказчиков программ МВА составляет около 40%, а в формате коротких программ – около 60%. Ирина Моисеенко, заместитель декана по краткосрочному обучению факультета международных и магистерских программ Международного банковского института, уверена, что доля сегмента корпоративных клиентов будет расти. «На наших программах мы отмечаем некую преемственность: пройдя курс обучения, топ-менеджеры компаний отправляют учиться подчиненных. Овладев одними и теми же приемами работы, сотрудники компании способны решать поставленные задачи более слаженно и оперативно», – объясняет Моисеенко.
Школы активно борются за таких клиентов, однако ключевую роль в этой борьбе играет уже не цена, а особенности программ. В итоге многие заказчики работают не с одной, а с несколькими бизнес-школами. Так, самым крупным заказчиком Высшей экономической школы СПбГУЭФ является «Газпром», отправляющий своих сотрудников на тренинги и короткие программы. В то же время газовый монополист заказывает программы МВА в Санкт-Петербургском международном институте менеджмента (ИМИСП).
«Сейчас рынок выходит на новую стадию развития, – отмечает проректор по развитию и внешним связям ИМИСП Дмитрий Павлов. – Потребитель становится все более избирательным, ведь ему доступны любые кредитные программы, он может купить все что угодно. Поэтому каждая школа должна очень тонко позиционировать свое предложение, определить границы целевой аудитории, то есть найти и представить рынку свое уникальное лицо».
Люди как ресурс
Помимо содержания программ очень важную роль в построении конкурентных преимуществ бизнес-школы играет ее кадровый состав. Потребители – студенты бизнес-школ – становятся все более требовательными, так как они уже закончили некоторые краткосрочные программы, тренинги, имеют большой опыт работы в бизнесе. Как следствие, повышается спрос на преподавателей-практиков. Идеальный вариант – когда удается уравнять число теоретиков и практиков, 50% преподавателей ведут научно-исследовательскую работу, а 50% составляют практикующие бизнесмены и опытные бизнес-консультанты. «И сейчас уже многие российские преподаватели совмещают преподавательскую деятельность с практикой, и в этом смысле западные и отечественные школы бизнеса сближаются», – считает Людмила Мургулец.
Разумеется, выпускники бизнес-школ, получившие степень MBA, рассчитывают на повышение своей рыночной стоимости, а соответственно, на более высокую зарплату и позицию в компании, прежней или новой. Однако если на Западе выпускник той или иной школы заведомо знает, что ему не предложат зарплату ниже определенного уровня, то в России пока таких гарантий нет. Именно поэтому очень важный элемент обучения – это неформальные контакты между слушателями и выпускниками бизнес-школ. Если речь идет о международных программах, то по окончании менеджер может получить членство сразу в двух или трех клубах выпускников. «Перед выпускниками открывается возможность стать членом закрытого элитного бизнес-сообщества», – отмечает Александр Белявский.
Поэтому те школы бизнеса, которые уделяют много времени работе с выпускниками, культивируют этот ресурс, обеспечивают себе дополнительную рекламу или, в перспективе, пожертвования в свои фонды. Эта работа позволяет укрепить репутацию на образовательном рынке. Если при помощи администрации школы клуб выпускников становится местом реального обмена опытом, информацией, площадкой для бизнес-общения, то слушатели непременно учтут это при выборе учебного заведения. Таким образом, создание подобной «внеклассной» инфраструктуры становится еще одним инструментом строительства мощного образовательного бренда.
